В начале девяностых годов во время последней командировки в Йемен мне пришлось работать близ Саны, столицы этой страны, на вулканическом плато с высотными отметками около 2000 м. Если про климат прибрежной части Южного Йемена англичане говорили, что в Адене полгода жара, а другие полгода - ад, то климат на плато был просто идеальным: летом дневная температура обычно не превышала +25 'С, зимой - +20 'С, по ночам было вполне прохладно.
Командировка моя затянулась почти на восемь месяцев, и все это время я наблюдал вечерами за кошачьим прайдом из семи особей.
Нас - небольшую группу российских геологов - поселили на окраине маленького городка Амрана в поселке цементного завода, для которого мы искали сырье.
Как только я выставил из джипа свой багаж, чемодан тщательно обнюхала большая красивая черная кошка, похожая на пантеру. Потому я и назвал ее Багирой. Закончив экспертизу, Багира вперила в меня немигающий взор желтых глаз, в которых отчетливо читалось желание ознакомиться с органической составляющей багажа как можно ближе. В нескольких метрах за этой ситуацией заинтересованно следил очаровательный черный с белой манишкой котенок.
Как все наши специалисты, отьезжавшие в те годы за границу, я вез в командировку различную еду, в том числе тушенку и сухие супы Московского пищевого комбината. В то время вывоз продуктов был ограничен таможенными правилами, видимо, поэтому грузчики аэропорта Шереметьево-2 по дороге к самолету украли из багажа большую часть моих мясных консервов, иначе им нечем было бы закусить сворованную у меня же водку "Столичная".
Вскрыв неукраденную банку тушенки я предложил кусочек мяса Багире. Кошка не сразу подошла, из рук есть не стала, но затем выбила лапкой этот кусочек и быстро его проглотила. Котенок также долго не решался подойти к вкусной пище, но потом прыгнул ко мне, также лапкой с выпущенными коготками выбил из рук тушенку и был таков.
Разложив вещи и выглянув в окно, я увидел, что наш дом опоясывает траншея теплотрассы с кое-где открытыми люками. У одного из них сидели и умывались пообедавшие Багира с котенком, у другого - пузатая, видимо, беременная кошка (в дальнейшем - Муська), а в уголке расположился худой одноглазый кот (Нельсон).
Это еще не все. На крыше одноэтажной постройки, примыкающей к зданию, лежало вповалку с полдесятка крупных черных и черно-белых котов и кошек. Впоследствии выяснилось, что эта криминальная группировка застолбила место под окном кухни филиппинских рабочих.
Нашим геологам была поручена разведка месторождений цементного сырья. Всю первую половину дня мы исследовали многочисленные конусы потухших вулканов, сложенных шлаком и пеплом. Нас окружали лунные пейзажи. Казалось, потоки лавы застыли только вчера, да и на самом деле извержения вулканов закончились только лет пятьсот назад, и кое-где под лавой был виден слой почвы с корнями растений.
Казалось, откуда здесь жизнь? Но жизнь была и тут. На каменистых склонах иногда можно было увидеть сухие стебельки каких-то растений, которые служили пищей... зайцам. Да-да, обычным зайцам бурой окраски. От нас зайцы бежали по склону вверх и на самом краю кратера останавливались. Их ушки в лучах восходящего солнца просвечивали розовым цветом. На одном из вулканических склонов, где мы бурили скважины месяца три, зайцы к нам заметно попривыкли и убегали менее прытко. Курировала вулкан с зайцами тощая и облезлая лисица, каждое утро обегавшая конус. Воду обитатели вулкана пили из большого грота, образовавшегося в лавовом потоке, здесь после редких дождей скапливалась вода.
Нас удивляло, как в такой неблагоприятной стране можно жить людям. Оказывается, можно. Немногие островки почвы вдоль пересохших временных потоков тщательно возделываются местными жителями. Даже в кратерах вулканов, где во время пыльных бурь в так называемой "ветровой тени" оседает лессовидный суглинок, зеленеют посевы дурры. А если в кратере земли мало, ее, собирая по горсточке среди камней, в мешках привозят на осликах феллахи. В нашем поселке пастухи ежедневно собирали опавшие с немногочисленных деревьев листья, собирали картофельные очистки и банановую кожуру, скармливая все это козам... Одному Богу известно, как Россия с ее бескрайними полями и лесами ухитряется ввозить продовольствие из-за границы.
...Потянулись рабочие будни. Утром, выглянув в окно, я видел несколько пар кошачьих глаз, с надеждой устремленных на меня. Еду для этой братии я готовил из суповых концентратов, хлеба и тушенки и затем раскладывал в разрезанные вдоль пакеты от молока. Хвостатая банда с удовольствием завтракала, умывалась и укладывалась в траншею на теплые трубы. Вечером процедура повторялась. Днем кошки уходили на охоту за мелкими ящерицами и змейками.
Месяца через полтора у Муськи появились три котенка, Нельсон заметно раздобрел, но, увы, тушенка и концентраты у меня закончились. Рука дающего не оскудевает - как раз в это время "Загранпоставка", отбиравшая себе львиную долю нашего заработка, стала платить нам деньги не в местной валюте, а в полноценных долларах, и мы почувствовали себя богачами. К тому же озверевшие от скуки и полного отсутствия женщин буровые рабочие освоили в свободное время производство популярного в народе напитка под названием "Яапюдоп", который в высшем обществе не принято закусывать супами Московского комбината. Так что после первой же долларовой получки мне принесли целый ворох таких супов. Кстати, самой большой популярностью у кошек пользовался, как ни странно, гороховый суп, якобы с ветчиной.
На этом хорошие новости на тему "Питание кошек" не закончились. Наш приятель румын Антон - владелец кошки Пиццы, сообщил, что весьма подходящей пищей для хвостатых являются продающиеся в мясных лавках Саны куриные потрошки и печень и цены на них очень невелики. И мои кошки перешли на эту высококалорийную и вкусную пищу, правда, и к супам они продолжали относиться с уважением. Да и мы сами не прочь были побаловаться жареной печенкой с луком.
А что же "филиппинские" коты? Эти крупные звери проводили много времени под окном кухни, потому что их часто баловали вкусной мясной едой и даже рыбой, к которой кошки неравнодушны.
По размерам и окраске в клан черно-белых котов должна была входить и Багира. Я долго не мог понять, почему она не среди своих, и только потом сообразил, что эти коты попадали на крышу, прыгая с ветви прилегающего к зданию абрикосового дерева. Прыгать нужно было вверх и довольно далеко, котенку это не под силу, а Вагира не могла надолго отлучиться от сына.
К черно-белым котам относился и гроза кошачьего племени кот Ковбой. Эту кличку н получил за порванные в лоскутки ушки, напоминавшие бахрому ковбойских курток. Впервые я увидел этого бандита, когда он преследовал молодого разномастного кота, на бегу оглашавшего окрестности криками ужаса. Каждодневно Ковбой обходил свои владения в поселке и жестоко карал за любое проявление непочтительности.
Но, как говорят в народе, и на старуху бывает проруха. В один не самый прекрасный для Ковбоя день кот заглянул в поселение "моих" кошек. Муська и Багира сидели рядышком с обедающими котятами, оберегая их и дожидаясь своей очереди. Нельсон, поев, умывался. Встретившись взглядом с глазами кошек-мам, Ковбой понял, что с ними связываться опасно, и обратил свой гнев на мирного одноглазого Нельсона. Получив пару оплеух, бедный Нельсон спрыгнул в траншею и прижался к стенке, но и там его достала когтистая лапа Ковбоя. Раздались дикие вопли одноглазого кота. И тут я увидел проявление клановой кошачьей солидарности. Довольно тщедушная Муська, презрев страх, сильно укусила Ковбоя, и тогда же Багира, издав вой, немногим уступающий сирене полицейских машин в американских боевиках, тоже кинулась к месту разборки. Ковбой опешил, а увидев еще и меня, ретировался с поля боя, не иначе как подумав: "Опять эти русские пытаются навести порядок в арабских странах".
Да, чувство солидарности ведомо и кошкам. Это поняла и жена, когда, услышав рыдания купаемой в ванной кошки Бульки, ее мама, кошка Тошка, сильно укусила обидчицу за ногу.